— Для начала, Олеся Никитична, давайте сразу обозначим границы, через которые ни вы, ни я не будем переступать.

— Давайте, -согласно кивнула она.

— Это только интервью — и ничего личного…

… «Да как так-то?!» —думал я, лежа в постели. На моей груди уютно устроилась голова Олеси, а легкая простыня не могла скрыть изгибов ее тела.

Приехали мы в тот самый ресторан, сели за столик, вроде мило общались. Она задавала вопросы, я отвечал. Выпили по бокалу вина. Потом она подсела поближе, наши губы встретились… И как оказалось, в «Зеленых Холмах» вполне можно было снять номер. Ну, а после было два часа безудержного секса. Девушка как с цепи сорвалась, а от ее криков даже вороны с крыш улетали в испуге.

Все прошло как в тумане, и если бы я не был уверен, что это невозможно, точно бы подумал, что меня опоили. Наверное, сказался стресс последних дней, быть может, что-то еще, не знаю, но мне сейчас было хорошо и думать о произошедшем не хотелось.

— И это у вас, князь, называется «ничего личного»? — лукаво прошептала Олеся, слегка царапая коготками мою грудь, — Совратили бедную, несчастную девушку, заставили ее заниматься всякими непотребствами.

— Что-то я не заметил, когда ты скакала на мне, чтобы ты была сильно несчастной, -усмехнулся я.

— Это все ваша магия. Вы меня околдовали и воспользовались мной в своих целях. А кстати, каких?

Чуть приподнявшись, она посмотрела мне в глаза. При этом я увидел ее прекрасную грудь и не удержался: повалил на спину, впиваясь губами в нежный сосок. В себя мы пришли минут через двадцать. Тяжело дыша, мы лежали, взявшись за руки и пытаясь успокоить дыхание.

— Да уж, совсем не так я представляла наше интервью. Не могу сказать, что не довольна, но как это все…

Она, не договорив, замолчала. А я размышлял, что теперь делать. С одной стороны, все было по обоюдному согласию и никто никому ничего не должен. С другой стороны, я почувствовал ответственность за нее. Ну не умею я пока легко сходиться и расходиться с девушками. Да и понравилась она мне — красивая, умная и очень страстная. Такого секса у меня еще не было, это точно. Ну и что теперь делать?

— Думаете, что теперь делать, Ваше Сиятельство? —будто прочитав мои мысли, засмеялась она. — Да ничего не делать. Не спорю, это было мило и приятно, но не более того. Я ведь не дура и понимаю, что у пустой простолюдинки и Сиятельного князя будущего нет. Идти к вам в любовницы я не собираюсь, как и становиться слугой рода. Мне моя свобода дороже. Хотя я бы с удовольствием повторила еще раз, если на то будет ваша воля, -хитро улыбнулась она. — Только вот не прямо сейчас. Кажется, у меня там все стерлось и мне теперь трудно будет ходить.

Нависнув надо мной, она нежно чмокнула меня в губы.

— Спасибо, Тимофей, все было замечательно. Позвони мне, как появится свободное время. А теперь давай спать, а то уже скоро утро.

Вырубился я мгновенно и спал, к счастью, без снов. Ну, и утром, по уже сложившейся традиции, проснулся один. И лишь смятая постель, да легкий запах духов Олеси напоминали мне о прошедшей ночи. На журнальном столике лежала записка с номером телефона. Подумав пару секунд, я переписал ее номер в телефон, а записку сжег, не оставляя следов.

Приведя себя в порядок, я спустился вниз, и усевшись в машину дожидавшейся меня охраны, поехал в поместье. Послезавтра у меня был первый экзамен и следовало подготовиться, а то я совсем забросил занятия.

В тишине и покое я листал учебник по математике и абсолютно не понимал того, что в нем написано. Мысли все время скакали как бешеные и перескакивали то на Милу, то на Олесю. Иногда в них почему-то врывалась Настя, угрожая мне большим ножом.

Как-то внезапно слишком много стало вокруг меня девушек. Нет, я знал гаремные законы, но у моего отца была одна жена, и я привык думать, что у меня будет так же. Хотя, это же касалось лишь простолюдинов. Закон о гаремах распространялся лишь на аристократов.

Удачный союз способствовал укреплению рода и чем больше было вокруг тебя сильных жен, тем сильней становился род. На основании сложных родственных связей и создавались военные и торговые союзы. Мальчику, едва успевшему родиться, уже подбирали потенциальную невесту. Такие браки оговаривались очень рано и редко можно было встретить парня аристократа, который бы не знал свою или своих будущих жен. Обычно список был достаточно велик, и ему было из кого выбирать.

С девушками все обстояло намного проще — их мнение практически никогда не учитывалось. За кого скажут, за того и пойдешь. В отличие от парней, у них выбора не было. Хотя, говорят, в последнее время с этим стало проще, но вот насколько — я не знал, да мне, собственно, и неинтересно всё это было.

К тому же Тимофей был исключением из этого правила. Ему, то есть, мне невест не подбирали, хотя, как я слышал, поступали предложения от нескольких родов. Отец никому не отказывал, но ничего определенного не говорил. Со временем аристократам это надоело и предложения иссякли.

Благодаря этому и Степка тоже был одинок как ветер. Черт его знает, что думал папаша на его счет, но ни с кем его не знакомил. Ну, а про Настю и говорить нечего — ее слово в этом вопросе вообще не учитывалось. Потому и липла она ко мне, понимая, что я — ее единственный шанс сбежать от опеки отца и вообще выйти замуж за кого она хочет, а не за кого скажут.

Не скажу, что мне это не нравилось — хотя нет, не нравилось. Я против внутрисемейных связей — она моя сестра и точка. Пошалить в душе без секса еще куда ни шло. Со скрипом, матеря гормоны да и фиг бы с ним. Но не больше. И вообще, она меня пугала — своей настойчивостью, своими внезапно влюбленным глазами. Лучше бы как прежде презирала и ненавидела.

Вообще, как по мне, действия главы рода Мышкиных были, ну, мягко скажем, не вполне нормальны.

Его отец и мой дед уже давно отошел от управления делами, он вместе с двумя бабушками жил где-то за границей, абсолютно не интересуясь ни делами рода, ни внуками. Хотя, как говорят, в